В одном из знаменитых гипнотических сеансов Милтон Эриксон рассказывал пациенту про зернышко. Точнее, про семечко помидора, из которого что-то там росло… росло… тянулось к свету… спокойно и уютно… Рассказ вместе со скрытыми внушениями использовался для того, чтобы снять дикую боль у страдающего фермера Джо.

Само томатное семечко послужило «зерном», которое умница Эриксон вначале посадил в сознание клиента. Дело в том, что Джо категорически не верил в гипноз и с бешенством отвергал предложения родственников позвать гипнотизера. И тут приходит какой-то добродушный старикан и начинает рассуждать о близких и понятных фермеру вещах. О садоводстве. О том, как растут помидоры.

В центре всегда зерно. Потом вокруг наматываются детали, подробности, контекст – и получается что-то. Плод. В случае Милтона Эриксона – терапевтическая метафора.

А взять, например, бизнес-проекты. Или даже не «бизнес», любые проекты. Сначала откуда-то сверху падает идея, затем она обрастает конкретикой и получается общий замысел, план. Интересно, что готовый план часто настолько отличается от исходной задумки, что посторонний человек и не скажет, из чего все выросло. Но не будь первоначального зернышка, не было бы и окончательного образа.

Никогда не слышали от начинающих бизнесменов – «у меня есть деньги, что бы такого замутить?» Я слышал много раз. Не прокатит. Нет идеи, нет зерна, искры, из которой возгорится пламя.

Или вот посты в блоге. Не знаю, как у вас, а у меня редко случается, чтобы сесть и написать сразу весь текст. Я в этом плане слоупок. Сперва в голову приходит мысль, и я стараюсь ее записать, пока не забыл. Потом, когда делаю что-то, не сильно занимающее голову – веду машину, вожусь по хозяйству, томлюсь в очереди – мысль всплывает, и мозг начинает наворачивать вокруг нее слои. Я и это записываю. И так продолжается, пока мысль не завернется слоями до нужной полноты. Тогда я быстренько забиваю текст в журнал и вываливаю на головы несчастных френдов.

В центре любых отношений тоже лежит какое-то зерно. Например, я знаю пару, где он – высокий интеллектуал, эстет и гедонист, а она – пэтэушница. Ну, по типу. Однако они долгое время вместе, поскольку яркая красота партнерши его безумно заводит. Это что-то магическое, говорит он, хотя всем понятно, что имя этой магии – секс. Из-за него он готов мириться с тем, что она напрочь не понимает его шуток и путает маргинала с мадригалом и гамадрилом.

Иногда зернышко называют гвоздем или золотым костылем. Кто-то наматывает на него целую вселенную, а кто-то вешает шляпу и на этом успокаивается.

Хорошо об этом писал человек и пароход Тимур Гагин в своей работе «Фокус хаоса»:

«Чтобы не просто жить в этом мире, а как-то с ним справляться, нам нужна точка отсчета, начало координат. Что-то безусловно верное, откуда можно начать строить. Свой дом, свое дело, свою семью, свою страну. Свой бизнес, свою организацию, свое будущее. Так песчинка, попав в раковину моллюска, начинает обрастать жемчужиной. В результате получается что-то завораживающе прекрасное. И кого тогда интересует, что причиной, ядром, центром была никчемная и случайная частица».

И еще:

«С этой песчинки, расположенной произвольно или случайно среди хаоса, неопределенности окружающего мира, начинается — порядок. Это ноль, начало координат. Пустое само по себе, это место дает главное — точку отсчета, опору для всех дальнейших построений. Для структуры».

И наконец:

«Сама песчинка не важна. Важно, что нарастет вокруг. Важно поместить песчинку в нужное место и время. А что такое «нужное»? Нужность того или иного проявления нашей жизни определяется желаемым результатом. Поэтому цель — и есть самая первая точка отсчета. Цель — вот настоящее начало координат».

То есть, совет от Гагина – ставить себе цели и наматывать на них все остальное. По-моему, очень годная мысль.

…И по поводу фермера Джо. Он умер. Его опухоль была злокачественной, и родственники звали гипнотизера не для того, чтобы вылечить, а — облегчить последние дни. И Милтон Эриксон с задачей справился. Незадолго до смерти Джо даже пригласил его в гости и с гордостью показал редкие растения, которые он вывел путем селекции. Его глаза сияли, рассказывал Эриксон.

Джо умер без боли, в окружении детей и внуков. А до этого прожил хорошую жизнь, занимаясь любимым делом. Это и было, наверно, тем зерном, на которое он год за годом накручивал слои своей жизни.