Десять тысяч
1.
В начале 1990-х годов психолог Андерс Эриксон провел исследование в Академии музыки в Берлине. Студентов-скрипачей разделили на три группы. В первую вошли звезды, потенциальные солисты мирового класса. Во вторую — те, кого оценили как «перспективных». В третью — троечники, которые в лучшем случае станут учителями музыки в средней школе. Всем задали вопрос: сколько часов вы практиковались с того момента, когда впервые взяли в руки скрипку, и до сегодняшнего дня?
И вот что выяснилось.
«Звезды» упражнялись больше всех: в детстве по часу в день, в подростковом возрасте по полтора, и так по нарастающей, пока не стали отдавать занятиям по 4-5 часов в день. Таким образом, к двадцати годам у лучших студентов в сумме набиралось до 10 000 часов занятий. У средних студентов — около 8 000, а будущие учителя репетировали не более 4 000 часов.
Проверили три группы пианистов. Примерно те же результаты.
Прощание славянки
Порадую вас вечнозеленым хитом «Прощание славянки». Казалось бы – где славяне, а где я, татарин в стопицотом поколении? Но почему-то марш цепляет, задевает что-то в глубинах моей заскорузлой души. Есть в нем что-то НАСТОЯЩЕЕ. Причем цепляет с давних армейских лет, да и закончилась моя служба именно «Прощанием славянки». Хорошо помню, как под эту музыку нас провожали на дембель, и многие у КПП смахивали слезы.
Музыку марша написал штаб-трубач 7-го запасного кавалерийского полка Василий Агапкин в 1912 году, под впечатлением от Первой Балканской войны. «В названии марша отражено одно из тяжелейших испытаний, которые возлагают все войны на женщин — провожать своих мужчин и верить в их возвращение».
Летом 1915 года киевская фирма грамзаписи «Экстрафон» выпустила граммофонную пластинку с записью марша и он стал мега-популярным. Под «Прощание славянки» уходили полки на Первую мировую, а потом на Гражданскую. Со временем на музыку положили несколько текстов – студенческий батальон, красные, белые… В армии Колчака, например, пели свой собственный вариант.
В этом году маршу исполняется 100 лет. Интересно, какие из сегодняшних хитов будут слушать в 2112 году?
Волшебник прилагается
Годы летят стрелою, скоро и мы с тобою
Разом из города уйдем.
Где-то в лесу дремучем или на горной круче
Сами себе построим дом.
А вокруг такая тишина, что вовек не снилась нам…
Сейчас я сделаю небольшой финт ушами и перескочу на совершенно, казалось бы, другую тему. Но не волнуйтесь, раз уж ружье повешено – оно обязательно выстрелит. Скоро мы вернемся к песне.
Цитата из Википедии:
«Хикикомори (ひきこもり, 引き篭り, букв. нахождение в уединении, то есть, «острая социальная самоизоляция») — японский термин, обозначающий подростков и молодёжь, отказывающихся от социальной жизни и зачастую стремящихся к крайней степени изоляции и уединения вследствие разных личных и социальных факторов.
Министерство здравоохранения Японии определяет хикикомори как лиц, отказывающихся покидать родительский дом и изолирующих себя от общества и семьи в отдельной комнате в течение более шести месяцев…».
Ценности
«Я был вчера в огромном городе, где совершенно нет людей, и в каждом доме вместо окон я видел только зеркала…»
Я хорошо это помню и уже, наверное, никогда не забуду. Канун Нового Года — елка, мандарины, каникулы… девятый класс, кажется. И я впервые услышал то, к чему обыденное слово «музыка» даже применять не хотелось. Это была не музыка — интеллектуально-эмоциональный взрыв, вынос крыши, революция мировоззрения. Оказывается, ТАК можно играть, ТАК можно петь, ТАКИЕ тексты могут быть у музыкантов нашей душной страны.
«И я прошел по людным улицам, был город полон отражений, они брели за мной как тени, и молча слушали меня. Когда я просто улыбался, то улыбался мне весь город, и если я кивал кому-то, то все кивали мне в ответ…»
Мы сидим на ковре возле наряженной елки, телевизор беззвучно мерцает в углу предпразничным концертом… но нам фиолетово, мы вслушиваемся в каждое слово, каждый звук, льющийся с бобины «Маяка 203».
«И иногда казалось мне, что город жив, и что вокруг миллион людей, и вновь никак не мог поверить я, что я один и что вокруг лишь зеркала…»
Спустя много лет сын, увидев поющим того же исполнителя, удивился: «Пап, он что, еще и поет? Он же повар!»
«Они поссориться не могут, они похожи друг на друга, и скоро я покинул город, и город сразу опустел».
