Блог Айрата Галиуллина

А 1-й этаж дома снимает, оказывается, семья французов. Состав семьи такой:

1. Брутальный французский мужчина (возможно, арабского происхождения) лет 30-и.

2. Две 40-летние женщины с хриплыми французскими голосами.

3. Французские дети в возрасте от 3-х до 6-и лет, количеством 27 штук. Именно столько я насчитал с балкона, пока они нарезали круги вокруг дома. Правда позже Маша сказала, что детей всего трое.

Интересно, какая между ними родственная связь, кем они друг другу приходится. Муж с женой + дети + сестра мужа? Семья с детьми + няня? Две подруги + их дети + общий любовник?…
Дальше интереснее…

С утра я опять поехал в Arcan-bar и слегка подушил Уильяма. Наконец он назвал «ласт прайс», самую последнюю цену — 18 тысяч рупий в месяц. Для интересующихся — это примерно 12 тыс. рублей.

К этой цифре я уже был готов, и она меня устраивала. Но для вида ушел в глубокое раздумье. Лицом отразил всю гамму чувств и переживаний, что-то посчитал на пальцах, и, глядя вдаль, пошевелил губами. Уильям следил за мной с нескрываемой тревогой. В процессе раздумий я отжал у него еще один стол (пригодится для веранды) и всякую бытовую мелочь.

Вдоволь наигравшись, я сказал — Окей, Уильям, ты победил! — и мы ударили по рукам. Довольные друг другом.

Уже переехали. Вот оно, наше новое пристанище:
Дальше интереснее…

Ищем себе в Арамболе место, где можно распаковать рюкзаки уже до дна. Надо сказать, жилье в аренду здесь представлено довольно широко. Есть и бюджетные варианты вроде этого:

…вот с таким общим душем:
Дальше интереснее…

Мы наконец добрались до Арамболя. Сутки в пути, и особенно поезд Мумбай-Парнем — это отдельная песня. Спою ее чуть позже, когда вы уберете от экранов детей и беременных женщин.

Ладно, шучу, все хорошо. Мы на месте, и у меня ощущение, что я вернулся домой после долгого отъезда. Океан, солнце, пальмы и шанти. Все то, о чем я писал вот здесь.

Сегодня отходим от поездки, гуляем, осматриваемся. Пока остановились в гесте. Завтра арендуем байк и начнем поиски постоянного жилья. Решим вопрос интернета (сейчас пишу из интернет-кафе, с одной стороны бубнят на иврите, с другой на немецком, стерео, ага).

В Индии чтобы купить usb-модем и подключиться к инету, здесь нужен паспорт, фотография и какая-нибудь бумага, подтверждающая твою реальность. Типа счета за электричество. Чтобы купить просто сим-карту, нужен паспорт и фото. В Таиланде, для сравнения, симки продаются в каждом универмаге за 100 руб, ноу проблем.

В Гоа на удивление мало народа. Я боялся, что будет наплыв туристов (сезон в разгаре), но нет. Оказывается, визы урезали не только россиянам, но и почти всем европейцам.

Но нас это только радует. Здесь тихо и спокойно.

Гармонии вам!

Старец с фотографии встретился мне в Вагаторе, Гоа. Я узнал его, это духовный учитель Шивайя Прахупада. В Индии он причислен к святым. Ему 102 года, 40 из которых он провел в отшельничестве и скитаниях.

В молодости Прахупада принадлежал к ортодоксальным джайнистам. Они ходят голыми, в день съедают только чашку риса, и передвигаясь, метут перед собой землю. Чтобы нечаянно не раздавить какую-нибудь букашку. В народе джайнисты пользуются невероятным уважением.

Будучи зрелым и известным праведностью монахом Прахупада покинул братство и отошел от крайне аскетических традиций. Он отправился путешествовать и за долгие годы обошел Индию вдоль и поперек.

Говорят, что последние 11 лет духовный учитель ничего не ест. Вообще ничего. Питается праной — энергией в окружающем пространстве.
Дальше интереснее…

Благодаря френду gloomy_llirik вспомнилась история, которую я уже (почти) забыл.

…В тот год вышла и стала хитом песня Кипелова «Я свободен». Ну, помните – словно птица в небесах, ветер в облаках и что-то там еще. Но я ее услышал позже соотечественников, потому что в то время впервые уехал в Гоа.

Океан, солнце, белый песок, пальмы, ананасы по 25 рупий за штуку (где-то 17 рублей), транс-пати в джунглях… незнакомые люди издалека кричат «Хэллоу, френд!» и улыбаются, все курят джойнты и гоняют на мотороллерах «Хонда-Актива».

На второй день мне надоело ходить пешком, и я взял напрокат байк. Поездил по окрестностям – освоился, стал привыкать к левостороннему движению. А наутро закинул в рюкзак бутылку воды и отправился куда-глаза-глядят. И где-то возле Анжуны на крутом повороте не разъехался с грузовиком (черт, он же сворачивает на встречку!.. а-а… нет, это я сворачиваю на встречку!) и улетел в кювет.

Мне на выручку бросился проезжавший мимо хиппи — весь в тату, дредах и обкуренный в хлам. Он помог мне подняться, отряхнул, поставил мотоцикл… Увидев кровь на моем разодранном локте, расстроился больше моего (О, май френд, би кэрифул, плиз!), посидел со мной, покурил.

Он действительно отнесся ко мне как к брату. Наверно, он был не в курсе, что наши страны воевали насмерть. Ему забыли сказать. (Так подумал я, впервые оказавшись в краю, где все — братья).

На вопрос «Ну и как тебе Гоа?» этот немец-перец ответил так, что я помню его слова до сих пор.

— Open your eyes, — сказал он. – Открой глаза. Что ты видишь? Кто-то замечает мусор на обочинах и бедность. А кто-то океан, свободу и шанти. Все дело в точке зрения, брат.

Он был абсолютно безмятежен, этот хиппи, он улыбался и мурлыкал под нос незамысловатую песенку: «Ай`м фри, ай`м хэппи… Ай`м фри, ай`м хэппи…» А на прощание обнял меня и сказал по-русски: «Йа тебья лублу!»

И укатил.

— — —

По возвращению в Россию, домой, я бросил на пол рюкзак с намертво въевшейся красной пылью и включил телевизор. В нем завывал немолодой длинноволосый мужчина: «Я свободе-ен!.. Словно птица в облаках! Я свободе-ен!..»

Но почему-то верилось ему с трудом. Вот тому обдолбанному хиппи в Гоа верить хотелось. А нашему певцу с измученным совдепией лицом – нет.