Когда я впервые приехал в Арамболь 3 года назад, о Хемпе я уже знал. Читал в книге «Гоа-синдром», по мотивам которой режиссер Петр Буслов — автор блокбастера «Бумер» — позже собирался снять фильм. Может и снял, кстати, я не в курсе.

Сам Петр прожил в Гоа несколько лет и в кафе тоже заглядывал.

Хозяина Хемпа звали Васей. Могучее тело Васи было покрыто татуировками и пирсингом. Своим грозным интерфейсом он как бы намекал, что с ним шутки плохи. Нрав у Васи и правда был не ангельский.

Мы собирались в кафе компанией почти каждый вечер. Смотрели на закат, общались и играли в хитроумную интеллектуальную игру «Контакт». В Хемпе было интересно и атмосферно.

Когда я уже вернулся в Россию, от друзей пришла новость: Вася продает Хемп и собирается открывать ресторан в Палолеме. Это самый юг Гоа, туристическая зона, где бродят пожилые европейские цыплята в шортах и с фотоаппаратами. Ходят и пытаются понять, где тут вообще знаменитый синдром Гоа, шанти и транс-пати в джунглях — где вместо энергетика Adrenalin Rush народ пьет коктейльчики с ЛСД. Но этого добра в тех краях не особо много, потому что оно всё на севере. Например, в Арамболе.

Зато на юге полно денежных туристов, к ним-то поближе и решил перебраться Вася. Он продавал Хемп за 5 тысяч долларов, и признаюсь, даже я на пару минут задумался – не решиться ли на авантюру?..

Открыл ли Вася ресторан в Палолеме неизвестно, но последняя новость, которую я про него слышал, такая. Буквально месяц назад он освободился из индийской тюрьмы, где отсидел 1,5 года за продажу кому-то хаша. В тюрьме Вася написал книгу, и сейчас готовит ее к публикации. Кому как, но мне было бы интересно ее почитать.

А тогда, 3 года назад, кафе купил наш общий приятель Лёша. Что там было дальше, я не очень следил, но следующими владельцами Хемпа стали Иван с Алёной.

Ребятам удалось решить, на мой взгляд, довольно сложную задачу. Они кардинально изменили концепцию кафе, сохранив при этом особый дух, атмосферу Хемпа.

В прежнем заведении были перегородки из почерневших от сырости бревен. Стаями носились мухи. Над потолком висело облако сладкого дыма, и ленивого официанта Умиша было вечно не дозваться. А когда он наконец прибегал, вид имел настолько виноватый и вместе с тем озабоченный, что становилось как-то неловко его ругать.

Сейчас в Хемпе стильно. Полированные бамбуковые перекладины, лампы над столами, и за компьютером ди-джей с внешностью кинозвезды. Вообще-то Итамар — кассир, и я не поручусь, что он там в компе не режется в «косынку». Но вид имеет крутой и респектабельный, ага.

Улыбчивый официант Биту простодушно садится рядом и старательно выписывает из меню заказанное блюдо. «Masala chicken served with fried potatoes and boiled vegetables» — по буквам выводит Биту, без всяких там легкомысленных сокращений. После забывчивого раздолбая Умиша это даже приятно.

Алена с Иваном наняли повара-непальца, и он готовит отличные стейки и зачотные крем-супы. И таких блинчиков с медом я не ел со времен далекого детства.

Хемп перестал быть местом русскоязычных торчков. Соотечественников здесь по-прежнему много, но немало и европейцев. Пипл приходит порезаться в шахматы, повисеть в интернете, и поделиться удачными маршрутами к тибетской долине Кулу.

Например, как эта любопытная компания.

Англичанин, израильтянка, австралиец, датчанин, немка, кажется… Они пересеклись где-то в путешествии и с тех пор ездят вместе. Доехали до Гоа, осели в Арамболе. Почти каждый вечер играют в покер в Хемпе. Все очень красивые, позитивные, и каждый по-своему интересен.

На днях одной девочке из их компашки — Михаль — настала пора улетать. С ней попрощались, проводили, взгрустнули. А она через два часа вернулась обратно. За 20 минут до окончания регистрации сдала билет. Просто не смогла уехать.

И я ее понимаю. Приходишь в Хемп, заказываешь ананасовый шейк и заваливаешься на подушки. Лежишь, слушаешь этнический джаз и смотришь на океан. (Алена говорит: «Вид из Хемпа – мой самый любимый телевизор»).

Тебя накрывает шанти, и больше уже никуда не хочется.