Летом 1917 года на Владимира Ульянова грубо наехали. Временное правительство обвинило его в связях с кайзеровской Германией. Как выяснится позже, дело сфабриковал полковник контрразведки Никитин, но в тот момент газеты подняли вой – «Большевики Россию продали!». Ленину пришлось срочно уходить в отрыв.

Петроград и окрестные поселки были накрыты облавами. По следу «продавца России» пустили знаменитую на всю империю ищейку по кличке Треф, а 50 блестящих офицеров Ударного батальона поклялись: или найти «немецкого шпиона» — или умереть.

Ленин же прятался неподалеку, в местечке Разлив. Поселился в шалаше, вместе с товарищем по партии Зиновьевым. К концу июля в шалаше становится прохладно. С озера дует пронизывающий ветер. Газеты, сунутые под сено, не спасают от холода и сырости. «Накрываемся, — рассказывает Зиновьев, — стареньким одеялом. Оно узковато, и каждый старается незаметно перетянуть его на себя…».

Вернее, так мне по инерции прочиталось в первый момент. На самом деле Григорий Зиновьев пишет по-другому. И здесь мы подобрались к самому главному, к соли поста. «Накрываемся стареньким одеялом. Оно узковато, и каждый старается незаметно перетянуть ДРУГОМУ БОЛЬШУЮ ЕГО ЧАСТЬ, ОСТАВИВ СЕБЕ ПОМЕНЬШЕ. Ильич ссылается на то, что на нем фуфайка и ему без одеяла нетрудно обойтись…».

Не то чтоб я сильно любил коммунистов, но, согласитесь, деталь архилюбопытная. Что это – воспитание, свойство характера, общепринятый стиль поведения? В принципе, я могу допустить, что потомственный дворянин Ульянов иначе поступать не мог. А вот было бы интересно взять, допустим, Зюганова и Жириновского и поселить в шалаше. Выдать одно одеяло на двоих. Как эти ребята себя поведут?

Еще интереснее поселить в шалаше наш тандем. Что мы увидим к утру? Один мирно похрапывает, закутавшись в одеяло по светлые брови, а другой бегает вокруг шалаша, пытаясь согреться? Или отбросив одеяло в сторону, спят в крепком товарищеском объятии?

Проводим мысленный эксперимент.