Виргус. Интервал дьявола

— Вы знаете, что в средние века тритон считался дьявольским интервалом?

— Нет, Виргус, не знаем, — сказала Элис. — А что такое «тритон»? Ящерица?

— Увеличенная кварта. Ну, такое резкое, грязноватое сочетание двух звуков.

— Ясно. А что произошло после средних веков?

— Тритон постепенно вошел в музыку, его использовали и Бах, и Моцарт в девятой симфонии, и Римский-Корсаков… не говоря уж о современных композиторах. Как вы думаете – почему?

— Времена меняются, — без интереса ответил Фиш. – Меняются вкусы.

— А я думаю так, — сказал я. – В ту, блин, темную эпоху грязи и жесткости хватало и в жизни. А потом цивилизация очистилась от многих пороков, но… Свято место пусто не бывает. Вытесненное из реала ушло в музыку. В литературу. В живопись. Ну, вспомните абстракционистов или там этих, авангардистов.

— Ага, — сказала Элис и внимательно посмотрела на меня. – Понимаю. То есть ты считаешь, что жизнь стремится к упорядочиванию самой себя.

— Я считаю, что в мире существует разумный баланс.

— Баланс чего? – спросил дотошный Адъютант.

— Баланс всего! Представьте себе полностью сладкий торт…

— А бывает не полностью? – поинтересовался Фиш.

— Не нуди. Сладкий торт. Чего в нем не хватает?

— И чего?

— Перчинки. Горчинки. Солинки.

— Перчинки в торте? – поморщилась Элис.

— Ну ладно, неудачный пример. Пусть будет не торт, а обед вообще. Идеальная трапеза. В ней есть сладкое и соленое, горькое и кислое, копченое и маринованное, водка и десерт… А если одни торты лопать, то скоро блевать потянет!

(Ботан, если считаешь нужным, слово «блевать» как-нибудь… Ну, ты понял).

— То есть, если горькое – это, скажем, агрессия, — задумчиво протянула Элис, — а кислое – страх… Сладкое – любовь, а острое…

— Секс, – предложил я.

— Пусть так… Неважно, это же метафора. Тогда получается, что в нашей жизни все есть, и все перемешано в нужных пропорциях, и вытесненное непременно компенсируется в другом. Грязь уходит в тритон. И значит… получается…

— Значит, мы живем в идеальном мире, — закончил я.

— В идеальном мире? – Фиш приподнял брови. — Хм. Это что, буддизм?

— Да, в идеальном мире, — упрямо повторил я. – В мире, который не нужно упорядочивать. Надо лишь найти в нем свое место.

— Да, Виргус, — сказала Элис. — Не нужно перекраивать мир. Нужно делать свое дело…

Ну, и так далее.

Привет, дружище! Не обижайся, что я сразу не поздоровался. Хотел передать разговор, пока не забыл.

Почему я вообще затронул эту тему, ты спрашиваешь? Ну так я скажу. Я же тебе ни в чем не отказываю, сам знаешь. Видишь ли, меня немного беспокоит Фиш. Если нам суждено вырваться из Параллельного Мира, то только вместе. А у него как-то слабовато идет процесс. О чем я, кстати, со свойственной мне прямотой на днях и сказал:

— Мы не успеваем. Мы просто элементарно банально не успеваем.

Ну, Элис решила все перевести в шутку (она всегда так делает, когда волнуется).

— А помните кавээновский номер, когда трое ребят пародировали игру «Что? Где? Когда?»? Двое бурно спорили, а третий всю отведенную минуту дергал их за рукава и страдал: «Не успеем, ребята, не успеем!»

— Аналогия неуместна, девушка, — строго сказал я. – Попрошу быть посерьезнее!

— Ладно, не обижайся, это я так…

— Извинения принимаются. Так вот. Ситуации мы проходим и проходим довольно успешно. И в реале тоже, вроде, что-то получается. Но слишком медленно. И последней двери в обозримой дали нет.

— К счастью, — сказал Фиш, — открылся один фактор, сильно облегчающий нам продвижение в Месте.

— Какой же?

— Демонио говорил, что эта реальность нелогична, неконтролируема и нелинейна. Так вот, о нелинейности. Она есть и в закрытии гештальтов.

— Что это значит? – спросила Элис.

— Хм. Наверно, вот что. – До меня, кажется, дошло. – Успешно закрыв один гештальт-мештальт, можно перескочить через аналогичные. Так?

— Да, — ответил Фиш. – Чтобы исправить вредные установки или снять комплексы, вовсе не обязательно проходить все сходные ситуации. Достаточно одной и – щелк! – Место пропускает тебя дальше.

— А-а, понятно, — протянула Элис. – Это хорошо. Значит, нам не придется копаться в своих внутриутробных воспоминаниях и младенческих страхах.

— По крайней мере, не во всех, — уточнил добрый Фиш.

— Ладно, все это замечательно, — сказал я. – Но, блин… Извини, старик, давай смотреть правде в глаза. Ты свои гештальты не закрываешь.

— Да, Фиш… — Элис наморщила лоб. – Виргус прав. Не закрываешь. То ли не хочешь, то ли не можешь, и если тебе нужна поддержка, ты скажи. Хотя мы и так стараемся…

— За меня не беспокойтесь, — перебил ее Фиш. И рожу сделал такую, знаешь, высокомерную. – Занимайтесь своими проблемами, и все будет как надо.

И перевел разговор на другое. Так технично, что я только сейчас, вспоминая, понял, как ловко он опять ускользнул, гад.

Ну да ладно. Будем оптимистами (а что еще остается?). Тем более, что у меня, дружище, дела идут в гору. Ах да, ты же еще не знаешь. Мы открыли клуб!

Серьезно. Открывали, открывали и открыли.

В ринатовском кафе, как оказалось, интерьер пришлось переделывать не сильно, да и кухня уже работала. Лицензии всякие у каратиста были, да я, честно говоря, особо в это и не лез. У меня другой фронт работы – творческий.

Ну, начал я, как ты догадался, с джаза (с чего же еще, дружище!). Собрал корешей: Эдика-барабанщика, Володю Штейнмана – пианиста, он привел басиста – студента одного (молодой еще, конечно, но ничего, драйв ловит). И мы буквально за неделю слепили симпатичную программку. Из золотых хитов Эллингтона, Брубека, Паркера и, само собой, Колтрейна.

И начали!

В первые два дня народу было, прямо скажем, не густо. На третий день вообще корка приключилась…

Как вышло: поднимаюсь я в начале вечера на сцену и вижу — в углу зала сидят какие-то быки. Ошиблись ребятки, забрели не туда. Но народ такой, что уйдут вряд ли. Такие предпочитают прогнуть под себя окружающее, а не самим перестроиться.

Володя заиграл вступление к «Лизе» Телониуса Монка, и тут братки заорали – типа, кончай гнать херню, давай что-нибудь из Михаила Круга.

Смотрю, мои все обмерли – музыканты, официанты, Наташа-барменша – и глаза сделали по шесть копеек. Мол, что ж теперь будет?! А я решил на рожон не лезть, а поступить по-хитрому. По-фишевски. Беру сакс и лабаю темку, какую помнил из блатных — «Гоп-стоп». Один, без сопровождения.

«Нормально?» — спрашиваю. Быки отвечают: «Класс, братан! Жарь дальше». Я говорю: «А вот тоже из Розенбаума». И выдаю «Вальс-бостон». Смотрю, нравится им, подпевают даже: «На ковре из желтых листьев в платьице простом…» «Вот еще про осень», — говорю я и наигрываю «Осенние листья» Джозефа Косма. – «Как вам?» — спрашиваю. Братки отвечают — ничего, мол, песенка, одобряем.

Тогда я говорю: «Вот это, ну, то что я сыграл, называется «темой». А сейчас будет то, что я про эту тему думаю». И шпарю импровиз на шестнадцать тактов. Обыгрываю мелодию. Потом и ребята мои потихоньку вступили. И пошел у нас джаз ко всеобщему удовольствию.

Закончили, я говорю: «Понимаете, это была импровизация…» И рассказываю о структуре музыки – о теме, квадратах, модуляциях… Вижу, народу интересно. Короче, получилось что-то вроде музыкальной лекции.

В конце вечера ребята, ну, быки, говорят – джаз, оказывается, тоже бывает ничего!

Вот такая ботва. А мне идея понравилась, и я попробовал ее повторить на следующий день. Народу уже побольше было, и публика собралась поинтеллигентнее. Я стал перемежать композиции с пояснениями, потом кто-то вступил со мной в спор, я ответил… ну, в присущей мне подковыристой манере. Народ ржет, в общем, пошел кураж.

Ну и вот, я в таком формате и веду теперь вечера – уже вторую неделю, и стал вроде ведущего шоу. Прикольно!

А клуб мы, знаешь, как назвали? Ни за что не догадаешься. «Би-ба-бо». Клево, да? Ботан идею подкинул. Слава тебе, слава, о многомудрый мой друг! (Сколько цистерн бухла уже накапало, кстати?)

Ботан в нашем проекте принимает наиживейшее участие – советы советует, музыкантов обзванивает, он же всех в городе знает. Я вообще думаю, Ботан, тебя арт-директором сделать. А что? Ты чувак грамотный и со вкусом, уж тебе-то искусство доверить можно.

А, кстати! Самое главное… ну, может, не самое, но тоже! Сейчас расскажу.

Короче, однажды вечером я хожу по клубу, здороваюсь со знакомыми, смотрю, ну, чтобы все было чин-чинарем (я же хозяин все-таки, не хала-бала). На сцене выступает группёшка – «Личные контакты» называется. Акустические рокеры, ничего так ребятки, интересные. Ботан их где-то откопал. И вдруг смотрю я – Эльза! (помнишь, дружище, парикмахершу, на которую у меня давно уже это… глаз положен?) Аж дыхание перехватило. Вся такая сияющая, блестящая, в джинсиках со стразами и блузке такой – ну, красивой. Стоит, болтает с каким-то папиком как ни в чем не бывало.

Я, конечно, растерялся вначале, а потом думаю – это ж мой клуб, и она у меня, считай, в гостях! Взял да и подошел!

«Хай, — говорю, — уважаемые гости, приятно видеть вас в своем клубе. Вы украшаете собой интерьер и от вашего сияния становится светлее на душе и в зале…» (плету, короче, кружева).

Эльза сощурилась, будто вспоминая меня, потом говорит: «О-о… ну-у… спасибочки!» Я говорю небрежно: «Не стоит благодарности, давайте я проведу вас к лучшему столику». А все столы, надо сказать, были заняты. Потому что мы фишку одну использовали, Фишем подсказанную. Он как-то выдал: «Плохо, когда входящие видят незанятые места. Уберите все столы, кроме трех-четырех, а потом вносите по мере прибытия публики. Тогда будет ощущение постоянного аншлага». Ну, мы так и сделали.

Я официантам моргнул, они быстренько стол из подсобки вытащили и поставили на козырное место – прямо перед сценой. Ну, я Эльзу с хахалем усадил (папик такой кислый стал, когда я бурную деятельность развил), а сам за сцену зашел и думаю – что бы еще предпринять, чтобы получше засветиться?

Надумал.

Взял дудку и прямо в середине композиции рокеров медленно вышел из-за кулисы, подыгрывая им. Те, конечно, офигели, но ничего, не сбились. Я гитаристу кивнул и после его импровизации такое соло забабахал, что народ в зале аж взревел! Ну, те, кто понимает, конечно (к счастью, их в зале было уже немало). И играл я, дружище, глядя Эльзе прямо в глаза…

Потом песня закончилась и я с публикой принялся трындеть, обсуждать этих… «Личных контактеров». И был, прямо скажу, в ударе (я же умею смешить, когда захочу, сам знаешь, дружище). Короче, когда в перерыве Эльза ко мне подошла, смотрела на меня уже по-другому. Са-а-авсем по-другому, не как в театре, когда я в первый раз подвалил.

Ну, трень-брень, слово за слово, короче – взял я у нее телефон… Да что там — «взял». Держись за стул, дружище — она сама его предложила! Офигеть, да? «Можем, — говорит, — как-нибудь вместе кофе попить». А сама глазками стреляет в сторону папика, который отошел с каким-то кренделем поздороваться.

(Если ты, дружище, хочешь так же уметь снимать классных девок, я тебя научу. Понимаешь, есть такое правило – «подставляйся». Делай так, чтобы клеили тебя, хотели тебя, нуждались в тебе. Не бегай как дурак за людьми. Покажи свою ценность и жди).

В общем, я почти в нирване, дружище! Жизнь, блин, стремительно налаживается.

Если б только успеть. Если б только…

А, ты хочешь знать, что у меня с Эльзой произошло дальше? Да ладно, это же неинтересно.

Что, серьезно хочешь? Брось!

Ну не настаивай.

Перестань.

Ну хватит.

Ох, какой же ты…

Ладно, расскажу, раз ты такой любопытный!

: )

Созвонился я с ней на следующий день, забил стрелку в кофейне «Лимбо». Выпросил у Рината на пару часов его «Тойоту» (на своем «Бентли» неловко такую деваху возить). Заехал за Эльзой с шиком, повез в кофейню. Посидели, потрещали, потом обратно ее доставил.

Все.

А ты что думал? Что мы всю ночь занимались любовью под нежный плеск морского прибоя?

Не все сразу, дружище, не все сразу.

Но девка мне еще больше понравилась. Честно говоря, я от нее совсем без ума. Такая телка, блин… Красивая, высокая, стильная, умная… Ну, может, не такая эрудированная как Ботан (кап… кап… литр…), но неглупая точно!

Ладно, хватит обо мне. Давай поговорим о тебе, дружище. Не хочешь? Или хочешь, но не знаешь о чем? Так я тебе подскажу. Ну… например: ты компьютерные игры любишь?

Вижу, вижу, как ты глаза потупил. Покраснела вся, егоза!

Это я к чему говорю – может, ты знаешь мою любимую игру, «Эпоха империй» называется? Знаешь? Даже играл? Что, серьезно?! Ну, блин, я же говорю – ты наш человек! И поймешь, о чем дальше речь пойдет…

Что? Не слышу, Ботан, кричи громче. В «Би-ба-бо»? А что, время уже… Ладно, дружище, мне пора. Бизнес, понимаешь ли.

Увидимся! Поки-поки (это Эльзино выражение. Прикольное, да?).