Элис. Или право имею?

Здравствуйте, друзья =)

На днях я наглухо заварила лифт в виртуальном доме…

Да, что это я – с места в карьер? Ну да ладно, сразу к конкретике. В общем, я разозлилась на Фиша с Виргусом… а больше, наверно, на себя — за то, что ждала от Советников невозможного. Села в Тайном доме на диван, прищурилась и – р-р-аз! – взглядом как лазером прошлась по стыку дверей.

Все. Хватит.

Попила кофе (он в моем убежище удивительно ароматный), собралась с мыслями и шагнула в дверь…

Я очутилась в странном месте. Хотя необычность ощутилось не сразу, на первый взгляд городок как городок. Мощеная улица, разноцветные двухэтажные дома, цветы в палисадниках…

Навстречу прошла дородная женщина в сером платье с оборками и накрахмаленном чепчике. Она с удивлением оглядела меня, затем виновато улыбнулась и проплыла мимо.

Пробежала румяная пышная девушка в белой кофточке, черной юбке до пят и кружевном переднике. Одной рукой она придерживала подол, в другой несла корзинку, накрытую вафельным полотенцем. Пышечка бросила на меня взгляд, запнулась и, отведя глаза, понеслась дальше.

Затем, болтая без умолку, прошли две дамочки в бархатных платьях – одна в очень красивом бордовом, другая в темно-синем. Обе с зонтиками, статные, полные… Они на секунду замолкли, завидев меня, ощупали цепкими взглядами и возобновили беседу.

Потом я увидела по очереди: маленькую толстушечку за цветочным лотком; гренадерского вида матрону в карете, запряженной парой вороных лошадей (управляла повозкой упитанная девица в жокейском наряде); двух булочниц в раскрытой двери пекарни – белых, пышных, сдобных как их булочки…

И когда мне на глаза попалась то ли десятая, то ли двенадцатая «большая» женщина, я призадумалась. «Так-так… А есть здсь стройные дамы?»

Как выяснилось – нет! Я очутилась…

— Добро пожаловать в Город Полных Женщин, Элис, — сказала Виола. – И не обращайте внимания на взгляды.

Мы сидели на террасе ресторана, куда я зашла попить чего-нибудь холодного. Из-за соседнего столика ко мне вежливо обратилась особа с круглым добрым лицом. Она спросила, из каких краев меня принесло, я туманно ответила — «издалека» и… В общем, мы разговорились, и я пересела за ее столик.

— Дамы смотрят на вас и завидуют, Элис, — продолжала Виола. – Хотя и напрасно, по моему мнению. Вы стройная и красивая, но это не значит, что вы лучше.

— С чего вы взяли, что я считаю себя лучшей? – засмеялась я. Мне нравилась собеседница – она без экивоков говорила о том, что у нее на уме.

— Я так предполагаю, — сказала она. – Большинство красивых людей в глубине души считают, что они отличаются от остальных. Хотя и не признаются в этом.

— Я не из их числа, Виола, уверяю вас, — со всей искренностью сказала я. Захотелось, чтобы славная женщина поверила мне.

— Я надеюсь, — улыбнулась она. – Потому что в этом есть несправедливость. Ведь стройным живется легче. Привлекательным живется лучше…

— Нет, — сказала я.

— Да, Элис. – Ее голос был мягким, но уверенным. – Вы просто не задумывались. Красивым людям приписывают лучшие качества, их принимают благожелательнее и многое прощают. Что поделаешь – такова человеческая природа…

Виола была очень полной и очень умной. Мне стало грустно.

— Красота для людей – синоним правды, — продолжила она. — Возьмите любое ток-шоу — побеждает тот, кто красиво выглядит и красиво говорит …

— У вас бывают ток-шоу?

— Конечно. Как соберутся дамы поговорить о мужчинах — вот вам и «ток». А уж «шоу» какое!..

Подошла официантка (лямки ее фартука скрывались в складках обильной плоти). Она поставила передо мной гигантский бокал лимонада со льдом, перед Виолой – бисквитный торт с шоколадным кремом на огромной тарелке.

Я заметила, что посуда и мебель в ресторане крупнее обычных. В моем кресле поместились бы еще две меня или одна Луиза =) (хотя я определенно не тощая).

Виола взяла серебряную ложечку, вздохнула и положила в рот маленький кусочек торта. Я обратила внимание на ее руки – красивые, пухлые, с миндалевидной формы ногтями.

— Чем вы занимаетесь, Виола? – спросила я, отпив лимонада.

— Я наставница в местной гимназии. Учу маленьких девочек важным вещам…

— Каким, если не секрет?

Она улыбнулась, показав уютные ямочки на щеках.

— Никогда не складывать лапки. Любить и уважать себя. Не верить красивым обещаньям и пустопорожней трескотне.

— Пустопорожней?..

— Она повсюду: пафосные слова, пламенные речи, возвышенные призывы. Я учу детей всегда помнить о главном вопросе: «Чего от меня хотят?»

— Вы считаете, что красивые слова – всегда ложь? А как же стихи – они прекрасны…

— Искусство опасно, Элис, именно потому что красиво. Знаете, полезно время от времени задавать себе вопрос: «К чему меня побуждают?» И следующий: «Хочу ли я этого?» Если душа откликается, все в порядке. Если нет – бежать, бежать прочь!

— К чему побуждают… Хочу ли я этого… — повторила я. (Я почувствовала себя гимназисткой из класса Виолы).

— Вспомните, — продолжила Виола, аккуратно промокнув губы салфеткой, — как часто вы слышите: «каждая порядочная женщина обязана…». Или «долг честного гражданина в том…». Или «нужно достойно нести свой крест…»

— А… разве не нужно?

— Вы не обязаны, — твердо ответила собеседница. – Вы никому ничего не должны. Можете нести, можете не нести – это ваше право, ваш выбор, ваша жизнь.

— А как же, например… «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил»?

Виола внимательно посмотрела на меня.

— Это один из самых вредных мифов в истории цивилизации, — сказала она. — Ты либо берешь на себя ответственность — потому что хочешь этого, либо не берешь.

Пузатые золотые рыбки таращили глаза из бассейна. Журчала вода. На улице было жарко, но здесь, в тени раскидистых платанов, прохладно и приятно.

— Материнский долг. Дочерние обязательства. Супружеские договоренности… — перечислила я, но Виола с улыбкой перебила меня.

— Договоренности – да, Элис. Если договорились, условия лучше выполнять. Но только если вас все устраивает. А что касается долга материнского, дочернего, или, куда нас любят тыкать носом, — долга перед обществом… Вранье. Нет никакого долга. Вы можете что-то делать для людей, но потому, что вы их любите и хотите им добра. Если позволите дать совет… Живите с любовью, Элис, а не с чувством долга.

— Я всю жизнь прожила с этим чувством, — тихо сказала я. – И всегда верила красивым словам…

Виола раскрыла шелковый бело-голубой веер и принялась обмахиваться.

– Значит, вы всю жизнь предавали себя. Вы боялись сказать прямо… — Она спохватилась: — Но ведь еще не поздно! Вы молоды, и жизнь только начинается…

Я рассмеялась — молодая! А впрочем… Да, молодая! И попробуйте убедить меня в обратном =)

На душе вдруг стало легко.

Мы еще немного поболтали, и Виола засобиралась на урок. Не хотелось расставаться с этой милой и мудрой женщиной, я словно предчувствовала, что в следующем месте меня ждет…

Сперва я не поняла куда попала. Смешанный запах пота и резины… Я машинально нащупала на стене выключатель, и когда в глаза ударил электрический свет, мгновенно узнала. Раздевалка при школьном спортзале! Да, все верно – ряды металлических крючков, деревянные скамейки, на полу лужи растаявшего снега…

Пока я осматривалась, дверь распахнулась, и помещение заполнилось девочками-подростками. Они шумно переодевались, не обращая на меня внимания… в воздухе мелькали колготки, свитерки, ботинки… Ученицы разбирали из деревянного ящика белые «снегурки», торопливо мерили, менялись, если размер не подходил. Кажется, я начала догадываться…

— Быстрее, девочки, быстрее! – в дверном проеме показался учитель физкультуры Модест Григорьевич. Кто-то пискнул: «Мы переодеваемся!..», но физрук не обратил внимания. – Хватит копошиться, Егорова! Время, время! Надеваем коньки и – марш на улицу!

Девчонки выскакивали из раздевалки одна за другой.

— А ты чего копаешься? – обратился учитель ко мне. – Ждешь специального приглашения?

— А я… Мне… — Честно говоря, я слегка растерялась.

— Размер не подберешь? Сейчас найдем, погоди… — Модест Григорьевич покопался в ящике. – Вот, как раз твой. Надевай живее, не задерживай класс.

Происходящее казалась настолько абсурдным, что и сказать было нечего. Я машинально взяла коньки…

— Ботинки сырые, — сказала я.

— Что?! — Он подошел вплотную. – Все на коньках, значит, а ты отказываешься? Ты, стало быть, особенная? К директору захотела?

Физрук придвигался ближе и ближе, я отступала, пока спиной не уперлась в стену. А когда заглянула в его глаза… с ужасом поняла, что передо мной Демиург.

Не знаю, что случилось (может, он гипнотизировал меня взглядом?), но я как зомби надела ботинки, кое-как зашнуровала мокрые тесемки и поковыляла к выходу. Мысли хаотично метались, я не могла собраться, сконцентрироваться… но худшее было впереди.

На школьном катке, смеясь и переговариваясь, выписывали пируэты девочки. Я сделала шаг (чувствуя, как промокают пальцы ног), и вдруг увидела, как лед под одной из учениц проломился, и она, взмахнув руками, ушла вниз!

Что за ерунда… Здесь же стадион, и подо льдом земля! Я хотела кинуться на помощь, но слева еще одна девочка провалилась, и почти одновременно с ней – еще одна… и там тоже!.. (прозвучит дико, но они не переставали улыбаться!)

Внутри все сжалось, я не могла издать ни звука, а девочки одна за другой погружались в воду. Они не кричали, тонули покорно и безропотно, с резиновыми улыбками на губах. Мелькали шапочки с пампушками – вот провалилась красная, вот синяя, ушла под воду бело-зеленая, полосатая…

— Вперед, моя красавица, — раздался голос сзади.

Я почувствовала толчок в спину, и – уже качусь по льду, стараясь удержать равновесие…

Хруст… треск… ноги погружаются… как быстро, как холодно… помогите!.. вода хлынула в рот… металлический привкус… это водопад?.. а где Алик?.. камни бьют по лицу…

Я ухватилась за край полыньи, передо мной возникло лицо Демиурга.

— Ну как? – спросил он. – Не правда ли, освежающая ванна?

— Помогите… вытащите меня… — От холода у меня сперло дыхание, и голос звучал еле слышно.

— Вам нужна помощь? — Он сделал вид, что задумался. – Я не помогу точно, а ваших друзей здесь, кажется, нет. – Демиург картинно огляделся по сторонам. – Виргус, Фиш, где вы?

— Сволочь! – прохрипела я. Пальцы скользили по краю льда, я перехватила руки, но мокрая одежда тянула вниз. Долго не продержусь…

— Да и вряд ли стоит ожидать от них помощи, моя красавица, — Демиург присел на корточки, сунув руки в карманы красно-белой куртки. – От Виргуса, как вы знаете, толку мало, а Фиш… Фишу на вас наплевать.

— Неправда… Вытащи меня, гад!

— Неправда? – удивился Демиург. – Да ему на всех наплевать! Ах да, вы же не в курсе… Вы знали, Элис, что Адъютант убил не только друга детства — Алекса, но и свою девушку, и второго друга – Мурзилку. Нет, не знали? Ну конечно, он же об этом не распространялся!

Я перестала чувствовать ноги. Вообще все перестала чувствовать.

— Дело в том, что ваш «Советник» обуреваем стремлением побеждать, — с удовольствием говорил Демиург, — и побеждать в первую очередь себя. Как только Фиш ощущает внутренние барьеры, он бросается их преодолевать. Так случилось и с его привязанностями. Стоило Фишу осознать свою зависимость от дружеских и любовных уз, он задумался – способен ли ее преодолеть? И принялся себя испытывать. Молодость, знаете ли, юношеский максимализм… Надо признать, он блестяще спланировал убийства – как шахматист высочайшего уровня, тонко подставив… Вы еще держитесь? Потерпите, я уже заканчиваю. Так вот… Когда Алекс стал догадываться что к чему – он ведь не дурак, Алекс, ох, не дурак — Фишу пришлось и его – того… Не правда ли, забавно? Прямо достоевщина какая-то, Родион Раскольников нашего времени! «Смогу ли я переступить или не смогу? Тварь ли я дрожащая или…»

Он еще говорил, но я перестала слушать. Руки уже не держали, но это было неважно, потому что жутко захотелось спать… уснуть и не просыпаться долго-долго… лучше никогда… онемевшие пальцы разжимаются…

В забытьи, уже мало что соображая, я почувствовала как крепкая рука схватила меня за шиворот и потащила вверх. Последнее, что я увидела перед выходом в реал – лицо Виргуса…

Комментарии

Училка

Кошмар!

Хотя мне понравился рассказ про Виолу. На редкость разумная женщина, и моя коллега, что вдвойне приятно.

Ацкий кактус

а я прекалолсо с ужастека про танущих дифчоног. и димиург в роле фрэди крюгира – атдушы!

Выхухоль

когда я был маленький, ужасно не любил коньки, лыжи… вообще зимние виды спорта. Постоянно зимой чихал и кашлял.

хотя болеть я любил )) клево же – в школу не ходишь, валяешься, пьешь чай с малиной, втыкаешь в телек… А все вокруг бегают, хлопочут )) (ностальгически)

Элис

Да, я тоже болеть любила =) Родители у меня строгие — поэтому, наверно.

Месье Буноff

Не обессудьте, любезная Элис, но в последнеем сообщении – типично женское нарушение причинно-следственной связи.

Училка

Нет, не разбираетесь вы в женщинах, Месье Буноff. Что ж тут непонятного? Родители строгие, не балуют, и чувствуешь их заботу и внимание только когда хвораешь.

Элис

Все верно, Училка =) Папа у меня был суровый, а мама… Она не строгая, просто постоянно давила на совесть… Я до сих пор почему-то чувствую себя перед ней виноватой.

Училка

Не стоит обижать родителей, Элис. Им, возможно, осталось немного, так что…

Элис

Да я не обижаю. Как вам объяснить… Вчера, например, с мамой разговаривала по телефону, так она сходу: «Почему не звонишь?.. Совсем меня забыла… Я для тебя, а ты…» А я все оправдываюсь, оправдываюсь, но не нахожу верных слов…

Ацкий кактус

элиз. Делай или ниделай. пытаццо нинада

так скозал джыдай ёда

Выхухоль

ты это к чему? (удивленно)

Ацкий кактус

эх нисазрел ты ищщо мой йуный друк бабер