Архан Даифа

Дэн достал платок и промокнул лоб.

– Я историк, господин Даифа. Моя задача добывать и распространять знания…

Старик перебил:

– Ты не историк, Кахоа. Ты мелкий лавочник, торгующий дешевыми подделками.

– Послушайте, господин Советник…

– Сядь, Кахоа, я еще не закончил. Что это у тебя? «Амулет племени Лоони». Всего двенадцать бон. Кто его выточил на токарном станке, ты сам? Или смастерил на школьной перемене твой племянник? А эту древнюю вышивку, наверно, соткала Габи, сидя вечерком перед телевизором. Ты обычный торгаш, надувающий туристов, Кахоа. Торгаш, не забывай этого.

В задней комнате сувенирной лавки стояли сумерки, отчего лицо Даифы – смуглое и морщинистое, как шкура праматери-черепахи Тонгу, казалось еще темнее. Костюм цвета топленых сливок висел на угловатых старческих плечах. Белоснежные манжеты болтались вокруг сухих и черных, словно обожженных, кистей. Да с него самого можно лепить сувениры, подумал Дэн. Чем не Дух Болотных Огней? Или Страж Убивающей Воды…

Дэн подбадривал себя, поскольку явственно ощущал флюиды опасности. Она надвигалась как пресс, хладнокровно и неотвратимо. Ему мучительно захотелось встать и уйти – неважно, куда. Куда-нибудь, лишь бы не оставаться наедине с этим бесцветным голосом и неподвижными глазами. Но он никуда не пошел, а снял очки и принялся протирать их однообразными круговыми движениями.

– Что ж… вы правы, это всего лишь сувениры. Я даю людям то, что они хотят. Уступаю недорого, и все довольны. Но относительно культуры – здесь никакого надувательства. Я ведь много лет изучаю палоанские мифы, обряды, обычаи…

– И превращаешь их в комиксы. Ты не хранишь историю народа, ты убиваешь ее. Опускаешь до уровня детей и скучающих бездельников… Мы, люди, неравнодушные к будущему острова и его коренных жителей, боремся как можем, – продолжал Советник. – Против иноземной культуры, что шаг за шагом вытесняет традиции предков. Против чуждых нам законов и правил. Против людей Альянса, засевших на всех этажах власти. Последние силы отдаем борьбе. А ты, Кахоа? Что в это время делаешь ты? Продаешься с потрохами. Да-да, смотри правде в глаза. За несколько жалких бон ты готов…

От двери донеслось вежливое покашливание.

– Иду! – откликнулся Дэн облегченно. – Простите, господин Советник, клиенты.

Даифа шевельнул губами, устало поднялся и, не простившись, побрел к выходу. Бросил на одинокого посетителя тусклый взгляд, шагнул за порог. Хлопнула сетчатая створка двери.

– Palimea, – поздоровался Эльф-бабочка. – Извините, если помешал.

– Вы как раз вовремя, – махнул рукой Дэн. – Иначе он бы меня… Выпьете чего-нибудь холодного?

– Спасибо, не откажусь.

Потолочный вентилятор перемешивал влажную и густую, как патока, жару. Эльф рассеянно снял с полки лакированную фигуру. «ДРЕВЕСНЫЙ ДУХ ТОТТО» – значилось на этикетке. У духа было много пальцев и два извилистых сучка между ног. Такими сувенирами были уставлены стеллажи по левую сторону лавки. Справа на витрине располагались снадобья – стеклянные пузырьки и баночки, медные калабасы, холстяные мешочки с сушеными травами. На полу стояли массивные экспонаты из дерева, кости, бронзы. Почетное место занимала каменная скульптура кита, вылетевшего из воды на пенной волне.

– Кто это, Дэн, если не секрет? – Эльф-бабочка принял запотевший бокал сока.

– Где? – Хозяин лавки отследил его взгляд. – Это безумный кашалот Лои-Кун, король кашалотов. По преданию, его новорожденный сын отбился от стаи, и рыбаки забили беспомощного детеныша баграми. От горя Лои-Кун сошел с ума. – В стакане Дэна громыхали кубики льда. – С тех пор он живет одной лишь местью. Подкарауливает рыбацкие лодки и заглатывает их целиком. И когда рыбаки в полный штиль не возвращаются с промысла, старики знают, кто в этом виноват.

– Любопытно. Но я вообще-то про вашего гостя.

– А-а… Давний «друг» нашей семьи, Архан Даифа.

– Постойте-ка… Советник губернатора по национальным вопросам?

– Он самый.

Эльф-бабочка покачал головой.

– Неприятный разговор?

Дэн пошарился в кипе бумаг и бросил на прилавок мятую газету.

– Вот из-за чего сыр-бор.

– Ясно. – Эльф уже видел этот номер «Paloa Today».

– После выхода газеты вдруг выяснилось, что не всем нравится наша затея, – сказал Дэн. – Кое-кто считает, что мы опошляем национальные традиции, низводим их до уровня ширпотреба.

– Даифа в их числе?

– В первых рядах.

Эльф покатал на языке последние капли сока, радуясь их яркому солнечному вкусу.

– У него хватит власти вмешаться в дела школы? Школы, находящейся под патронажем Альянса?

– Я не знаю, Эльф. Даифа влиятельный человек. Он из старинного рода Ботха и в правительстве считается экспертом в деликатных этнических проблемах.

– Хм, Ботха. – Эльф сдвинул бейсболку и почесал лоб. – В Книге Аяна написано, что этот род…

– Dhana, черные колдуны. Верно. Но это в далеком прошлом. Сейчас Ботха солидные, уважаемые на архипелаге люди…

Интересно, подумал Эльф-бабочка, каково это – провести всю жизнь в одном месте? Родиться, повзрослеть, вырастить детей, состариться… И умереть в той же комнате, где появился на свет. Твои враги – враги с песочницы. Со своими пожилыми ворчливыми друзьями ты сидел на соседних горшках. Старый дедушка Бэри когда-то застукал тебя за курением, а тетушка Пета еще помнит твое купание в детской ванне. Вон и сама ванночка, доживает век у заднего крыльца, отмочив в мыльной пене после тебя еще кучу малышей. Дом, двор, улица. Семья, соседи. Со временем все меняется и остается прежним. Жизнь, застывшая в янтаре. Хотел бы я так? Он поскреб щетину на подбородке. Раньше – однозначно нет…

– Давайте обсудим предстоящее испытание, – прервал его мысли Дэн Кахоа. – Есть над чем поломать голову.

Он закрыл дверь на медную щеколду. Смахнув пыль со стула, предложил Эльфу сесть.

– В старину для этих целей использовали клетки из бамбуковых жердей. Их строили в глубине джунглей. Голод, жажда, москиты, страх перед дикой природой… Получалось вполне эффективно. А как выкрутиться сейчас – ума не приложу.

– Есть у меня одна идея, – проговорил Эльф. – Сейчас расскажу. Только сперва можно еще сока, Дэн? Жара сегодня недетская…