Два цилиндра
Тим Ливенбрук протирал пивные бокалы и слушал, как Бохард за барной стойкой разговаривает со своей рукой.
– Вот видишь, глупая левая рука, – назидательно говорил тот, – ты опять порезалась… Спрашиваешь, почему глупая? Ха! Ну ты даешь… Потому что режешься, в натуре! А почему ты режешься? Потому что правая держит нож. – Бохард посмотрел на сизую от татуировок правую кисть. – Она же ловкая, правая, а ты – нет. Вот и сидишь в помощниках. И периодически того… попадает тебе. А если бы училась, повышала ква… ква-ли-фикацию, глядишь, тоже держала б нож. Понятно? То-то и оно…
– По-моему, тебе хватит, – сказал Тим и снял с подставки следующий бокал.
– Думаешь? – Бохард взглянул на перемотанный салфеткой палец, затем на тарелку с чесночными сосисками. – Я же еще не поел.
– Ты мне весь бар кровью зальешь. Или ешь, или пей, или дуй челум. Но не все одновременно, чувак.
Бохард задумался.
– Трудно выбрать, – наконец признался он. – Сложные задачи ставишь, Тим.
В бар вошли Мустафа с Лодзем. За ними молоденькая девчонка с кожаными браслетами на руках и шее.
– Мне кажется, дело в свечах, Тим. Попробуй уменьшить зазор, – сказал Мустафа насыщенным басом. Бросил на стойку ключи и подсел к Бохарду. Лодзь примостился с другой стороны.
– Я тоже так думаю. – Бармен сгреб ключи, сунул в карман кожаной жилетки. – С утра займусь.
Девушка с браслетами вскарабкалась на барный стул, развернулась и уставилась на парней, сложив руки на коленках.
– А это кто? – Бохард сдвинул рыжие брови в попытке сфокусировать взгляд.
– А это какая-то сумасшедшая девочка, – ответил Мустафа. – Пристала к нам на улице.
– И чего хочет?
– Помощи, – сказала она.
У нее было круглое наивное лицо, густо размалеванное под «вамп». И зачем они так красятся, подумал Тим. В этом возрасте даже самые некрасивые – красивые, косметика нахрен не нужна. Потому что юность. Кожа нежная, глаза сияют, волосы пушатся. Так ведь нет – намажутся, как лоони, мордашек не разглядеть. Эх, молодость-глупость…
В помещение зашли туристы, по виду немцы или швейцарцы. Тим смешал «Секс на пляже» и свой фирменный «Рывок со старта», рецепт которого совершенствовал уже семь лет. Затем отсчитал сдачу с сотни, пожелал клиентам «бон аппетит» и повернулся к беседующим.
– …Я все понимаю, но почему мы? – спрашивал Мустафа. Лицо его, до глаз заросшее черными волосами, выражало бесконечное терпение. – С какой стати мы должны помогать?
– Потому что вы сами говорите. – Вид у девочки был настырный.
– Что мы говорим?
Она подняла взгляд к потолочной балке.
– А если ты не стоишь за других, брат, то кто постоит за тебя?
– Хм. – Лодзь погладил светлую бородку на румяных юношеских щеках.
– Чего-чего? – Бохард наморщил лоб. Похоже, он не успевал за потоком информации.
Мустафа переглянулся с Лодзем, затем спросил:
– А дальше?
Девушка шмыгнула носом и опять посмотрела наверх.
– И если ты не кинешь канат, не жди, брат, что кинут тебе… Еще?
– Хватит, – засмеялся Лодзь.– Мы помним.
– Не, а причем здесь это. – Бохард покачнулся на стуле, и Тим отодвинул бокалы в сторону, от греха подальше. – Где тут, к чертям собачьим, логика?
– Я же все объяснила…
– Дай-ка мне, Тим, еще одну волшебную палочку.
Тим открыл барный ящик и выложил на стойку самокрутку. Достал тетрадь с черной клеенчатой обложкой, нацепив на нос очки, полистал страницы.
– Ты превысил лимит за этот месяц.
– Знаю, знаю, – отмахнулся Бохард, нашаривая зажигалку среди бокалов, рюмок и пепельниц.
– Скажу больше, – бармен снял очки, – ты вычерпал лимит и за следующий.
– Тим, не нуди. Завтра с нами рассчитаются в Дольфи и я все отдам. – Бохард сделал глубокую затяжку и задержал дыхание. Затем повернулся к девочке. – Ничего ты не объяснила. Ритуал какой-то. Амулеты. Шаманы. Хрень полная. – С каждым словом изо рта выплывало облачко дыма. – Что-то мне не верится, подруга, что Эльф с вами заодно.
– Эльф-бабочка? – переспросил Тим. – А он здесь каким боком?
– Он наш тьютор. – Казалось, еще немного, и она расплачется.
– Так. – Мустафа забарабанил пальцами. – Когда, ты говоришь, сбор?
– Завтра. После заката. – Она подняла взгляд. В нем проявилась надежда.
– Завтра? О, нет, исключено.
– Мы не можем, – пояснил Лодзь с сочувствием в голосе. – У нас джем-сешн в Дольфи.
– Иди-ка ты домой, подруга, – сказал Бохард. – Не место здесь для маленьких лялек.
Она слезла со стула и поплелась к выходу. В дверях повернулась.
– Конечно… Конечно, вы дико популярные и жутко занятые. Но одно дело вешать лапшу толпе девчонок, а другое… – Она глянула в угол, хлюпнула носом. – В одной книге говорится: «Не важно, как ты машешь веслами на берегу. Важно, как ведешь свой каяк в открытом море».
Нет комментариев