Элис. Хаос и звезды
Привет, друзья =)
События в Зазеркалье и в реале мчатся параллельно друг другу. Если раньше в моем сознании они не пересекались, то теперь (даже не помню, когда это началось) они сближаются и перекликаются. Все чаще я ловлю себя на мысли, что с трудом разделяю – что случается «здесь», а что «там». Что «правда», а что «выдумка», что «всерьез», а что «понарошку».
Мир – это проекция нашего ума, говорит Ошо. Окружающая нас реальность — проекция идей на экран существования. В действительности ничего этого нет.
Происходящее в Зазеркалье нелогично, парадоксально, порой нелепо. Но разве наш мир – в этой реальности — не абсурден?
Люди растрачивают здоровье, чтобы заработать денег, а потом тратят эти деньги, чтобы восстановить подорванное работой здоровье.
Люди проводят от трети до половины времени в тесных конурках, именуемых «офисами», чтобы обеспечить себе достойное существование. А получается, вся их жизнь — приползти без задних ног в бетонную коробку квартиры. Без аппетита поесть. Вяло перекинуться с супругом парой фраз и тупо просидеть вечер у телевизора в ожидании следующего дня. Чтобы опять забраться в конурку.
Люди рождены для счастья. Но остановите сто прохожих на улице и спросите. Сколько из ста ответят, что они счастливы?
Происходящее в Зазеркалье не более нелепо. Разве что виртуальный мир не утруждается придать своим чертам подобие логичности. А без логики, системности не каждый чувствует себя…
Ладно я – женщина, существо гибкое. Виргуса бедлам виртуальной реальности даже забавляет. А вот Фиш…
Адъютанту некомфортно. Сумбур Зазеркалья сопротивляется его привычке упорядочивать окружающую действительность. Но разве не от этого он страдает в реальности? Разве не это завело его в тупик?
Фиш раскладывает жизнь по полочкам, а затем ему становится скучно. И он, мятежный, ищет бури, чтобы ее причесав и упорядочив, вновь заскучать.
И он выигрывает. К сожалению, он всегда выигрывает.
«Самого себя перемудрить несложно, — говаривала бабушка. – И чем человек башковитее, тем ему это дается легче».
В распахнутом окне душный вечер. Наверно, ночью ливанет дождь – парит и стрижи летают низко… По традиции на моем столе чашка свежезаваренного чая с лимоном и обязательно что-нибудь вкусненькое. Сегодня это печенье с шоколадной глазурью (присоединяйтесь, друзья, похомячим =))
— …Гармония и покой, — воскликнул циркач. — Гармония в душе и покой там же!
Облитый черным трико, он балансировал на одноколесном цирковом велосипеде позади полосатого шатра. Здесь прохладно и безлюдно. Ветер доносит обрывки духового марша, четче всего слышатся трели флейты-пикколо и удары большого барабана – бум-с, бум-с, бум-с…
— Но что приводит к гармонии и покою, уважаемая публика?!
— Гармонию и покой приносит любовь, — сказала я.
— Гармонию и покой дает успешность, — сказал Виргус.
Фиш промолчал.
— А что вы скажете на такую мысль, — Циркач провернулся вокруг своей оси, — «Лишь отсутствие покоя удерживает в равновесии и приносит истинный покой»?
— Парадокс, — сказал Виргус.
— Интересная мысль, — сказала я.
Адъютант промолчал.
— Знаете, — сказал Виргус, – мне как раз вспомнилось… Великий мистик Бодхидхарма сказал императору Китая: «Я принесу хаос в твое существо, потому что лишь из хаоса рождаются звезды». Неплохо залепил?
— Да, красиво, — сказала я.
— Браво! – сказал велосипедист.
— Пойдемте, — сказал Фиш. – Нам пора…
В открытое окно пахнул свежий воздух. Да, скоро начнется дождь. Ура!
Под окнами на тротуаре кто-то написал белой краской: «С днем рождения, Альбина! Я тебя люблю». В беседке тренькает гитара и вспыхивают в темноте огоньки сигарет.
Лето.
На рынке появилась черешня.
Я купила три килограмма к приезду Алика – он обожает черешню. Приготовила его любимые блюда – куриный суп с домашней лапшой, плов с изюмом и черносливом, цыпленка табака. Открыла банку компота из черноплодной рябины, чудом уцелевшую с осени (ладно, ладно, я ее специально припрятала =))
Я соскучилась по Алику и… Хотела с ним поговорить.
Только пусть сначала отдохнет и выспится. Потом я выберу момент и спокойно, обстоятельно… Я приготовила целую речь!
Но…
Он бросил сумки в прихожей, наспех меня обнял, сухо кивнул Георгию… Быстро перекусил (сдал нормально… угу, без троек… да, успеваю… не нужно, на жизнь хватает… не забыл, просто времени нет… да все нормально…) и умотал на встречу с друзьями. А вернувшись домой поздно вечером, объявил, что назавтра уезжает с компанией в… я даже не помню названия местности. Сплавляться на байдарках в какую-то глушь, где ни интернета, ни сотовой связи.
Я его не отпускала — ведь столько не виделись! Но он так на меня посмотрел…
Ах, ладно. Что ж теперь.
А память услужливо выталкивает на поверхность картинки: ночь выпускников, в ванной льется вода, а я на кухне в халате… Сердце сжимается от жалости к моему мальчику, маленькому и беззащитному… И улыбка двухлетнего карапуза посреди песочницы… на щеках родные ямочки, светлые волосики растрепаны…А вот он перемахивает через грядки с ведром, бабушка ему вслед: «Баклажаны не растопчи!»… Шашлык «дело мужское», мы с мамой на скамеечке с тарелкой клубники, любуемся на наших мужчин…
Все, не на кого любоваться. Налюбовались.
На подоконник упали первые капли дождя. Крупные, как черешня. Надо прикрыть окно, а то весь пол…
Глубокий вдох и выдох. И еще раз.
Нет.
Я не согласна.
Кролик не умрет.
В комнате «следователя» состоялась наша встреча с мамой. Ее привели из спортзала по приказу Мартина Орестовича, она села на табурет и сложила руки на коленях.
— Объявляю очную ставку открытой, – сухо сказал Демиург. Он опять измученный и с красными глазами. – Свидетельница, что вы можете сказать относительно…
— Я, конечно, извиняюсь, мучача, – перебил Виргус. – Но мне нужно сказать тебе пару слов наедине.
Демиург застыл.
— Да, мне тоже, — сказал Фиш. – Срочно.
Демург посмотрел сквозь них и вышел, шаркая подошвами, Советники последовали за ним.
Мы с мамой остались одни…
На следующий день мы побеседовали по телефону в реале. Разговор повторился, с той лишь разницей, что говорить мне было гораздо легче. Я уже «прорвалась» в Зазеркалье.
— …Сама никогда первой не позвонишь. Если я не наберу, совсем меня забудешь. Вот так растишь вас, кормишь, а на старости никакой благодарности…
Мамино осуждение текло по проводам, мгновенно пересекая расстояние в сотни километров, и вливалось в мой мозг.
— Подожди, мама. Почему ты считаешь… Я очень тебе благодарна, и всегда буду помнить и любить тебя…
— Как о покойнице обо мне говоришь.
— Ну как ты можешь, мама! Мы разговариваем почти каждый день, я в курсе всех твоих событий. Помогаю чем могу каждый месяц…
— А не надо все деньгами мерить. Любовь да заботу ими не заменишь.
— Мама, я же много раз предлагала – переезжай ко мне! Будем вместе как раньше…
— Ну да, конечно. Ты прекрасно знаешь, что я не стану жить под одной крышей с этим… твоим сожителем.
(Сожитель. Ненавижу это слово. Оно пропахло коммуналкой, грязными носками и прокисшим борщом).
— Ладно, давай успокоимся, мама. Выслушай меня…
— Да чего тебя слушать…
— Мама. – Неожиданно для себя я услышала в собственном голосе твердость. Она замолчала. – Послушай меня, пожалуйста. Я всегда была хорошей дочерью… Нет, дай мне сказать! Я была и буду тебе хорошей дочерью, но мне не все нравится в наших отношениях. Ты навязываешь мне чувство вины, и я действительно многие годы ощущала себя виноватой… Но скажи – в чем я сейчас провинилась? Я люблю тебя и делаю для тебя все что могу. А что касается собственной жизни… Я взрослая женщина и живу так, как считаю правильным. И хотя я всегда прислушивалась к твоим советам, я имею право на собственное мнение, собственные поступки и даже собственные ошибки…
Я переложила трубку в другую руку. Трубка была мокрой.
Мама молчала (представляю ее шок).
— Мама, я предлагаю начать разговаривать как взрослые люди. Ведь мне не семь лет, я уже большая… Если ты что-то хочешь от меня, если тебе чего-то не хватает – ты скажи. Просто скажи, я пойму. Но давить на меня и навязывать чувство вины… Я больше этого не хочу.
Мама всхлипнула.
Я сказала мягче:
— А с братом я поговорю, обязательно поговорю. И с ним и с его женой, чтобы они относились к тебе внимательнее. Если не поймут – заберу тебя к себе. Я скоро приеду, мама, вот с работой только немного разберусь…
В общем, я высказала все, что у меня на душе. Мама расплакалась, и я прослезилась… =) Но думаю, она меня услышала. А если понадобится, поговорю с ней еще раз.
Теперь я знаю что и как сказать.
Комментарии
Месье Буноff
Бунт на корабле? Свистать всех наверх, йо-хо-хо, и бутылка рома!
Училка
Ну, не знаю, Элис… В принципе, вы сказали правильно, но, может быть, стоило немного полегче? Хотя я не знаю нюансов ваших отношений, конечно…
Ацкий кактус
палехче ана пробывала. фсе пральна элиз претки инагда ваще барзеюд
Выхухоль
она еще мягко поговорила!!! я бы не знаю что бы сгоряча выдал бы! )))
Ацкий кактус
а с сынам успеиш пагаваридь элиз. пусть атдахнет бойдарки эта ваще рулез. пасибе знаю
Элис
Да, Ацкий кактус, с сыном я все равно поговорю. Это вопрос времени.
Спасибо за поддержку =)
Училка
Правильно говорят, маленькие детки – маленькие… Хотя я это вроде уже писала.
Училка
Элис, а как вы готовите цыпленка табака? У меня или сверху подгорает или внутри не прожаривается почему-то.
Элис
Без особых премудростей, Училка. Курицу разделываю, готовлю соус (майонез, соль, перец, специи по вкусу, и много тертого чеснока). Обмазываю куски, выкладываю на сковородку. Сверху – плоская крышка, ее нужно хорошенько придавить (я использую гантели Алика =)). И дальше – по степени готовности.
Училка
Понятно, нужно сильнее прижимать! Спасибо, попробую.
Ацкий кактус
училга нас низабуть приглосить на цибленка. и на табаг
Последние комментарии