Фиш. Подстава

На улице звук капели — сосульки на ночь уже не замерзают. Весна.

В окно кабинета я наблюдаю, как с крыши беседки сползает шапка снега. Медленно, по сантиметру в час. Скоро рухнет.

ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ

Время собирать камни и время разбрасывать… Не торопись. Терпение – главный козырь игрока. Подожди пока противник сделает ход. Тяни время, пока он не выйдет из себя, пока не проявит злость, усталость, раздражение… и ошибется.

Профессор учил меня:

— Обдумай ход, не спеши. Представь варианты развития игры. Выбери лучший. Потом посмотри на позицию со стороны противника. Что бы ты сделал в этом положении?.. Предсказуемо? Вернись – мысленно, разумеется, – на свое место. Можно ли придумать комбинацию поинтереснее? Думай не на два хода вперед, а как минимум на пять-шесть…

Шахматы овладели мной целиком. В уме решались замысловатые задачи, многоходовые комбинации снились по ночам. На улице я мысленно переставлял фигурки прохожих: если этой женщиной сходить к соседнему дому, то мужик в очках окажется под угрозой, а я тем временем выведу двух пешек — мальцов – прямиком к переулку. Тогда толстая блондинка будет вынуждена перейти на соседний газон…

Увлечение сказалось на боксе. Я примерял шахматные идеи к тактике и стратегии боя: угрозы и нападения, финты и прорывы, гамбиты и эндшпили… Сходство приемов поражало.

Спаррингуясь с Мишкой Гордеевым – он старше на два года и на категорию тяжелее, — я заигрался и пропустил два плотных удара в голову. Тренер, морщась, остановил бой.

— Где ты витаешь?

Мишкина перчатка опустилась на мое плечо.

— Здесь тебе не шахматы, братан. Здесь думать нужно! – И первым заржал шутке. – Алехин ты наш, блин… Фишер!

Ребята, наблюдавшие за боем, беззлобно рассмеялись. Фишер! Ха-ха, получай погоняло!

Кличка прилипла, со временем сократившись до «Фиша».

Что ж, Фиш так Фиш. Иногда я рыба-меч. Иногда рыба-пила. Акула, пиранья, электрический скат. Порой даже рыба-кит. Но никогда не пескарь.

Пласт с крыши беседки ухнул вниз. Корка наста взрезала снег и воткнулась отвесно, как парус, отбросив голубоватую тень.

Шахматы дали не только кличку, они повлияли на мое восприятие мира, на отношение к жизни и к людям. Одно из правил звучит так:

ВСЕ ЕСТЬ ИГРА

Игра спортивная, актерская, ролевая… Бывает, азартная, вроде рулетки. Бывает – опасная, даже смертельная. Но игра.

Бизнес – игра.

Политика – игра.

Общение – игра.

Переговоры, продажи, реклама, весь шоу-бизнес… Любые взаимоотношения – игра с теми же финтами и нападениями.

Война, дипломатия, искусство, любовь, флирт…

Флирт.

В бильярдной Парка культуры, где мы часто катали шары, Мурзилка спросил:

— Фиш, как у тебя получается с ними крутить? Почему биксы вешаются тебе на шею?

Только что отгремели выпускные экзамены и мы готовились к поступлению: я на юрфак КГУ, Мурзилка по настоянию родителей в авиационный, Алекс… Алекс никуда не поступал. Он уже выбрал путь.

Гормоны бушевали со страшной силой. Было невыносимо притягательно все, что связано с девушками, и любой треп рано или поздно сводится к сексу. О чем бы ни говорили.

Девственников среди нас уже не было – общаковые «матрешки» своим давали, таков закон. Но жутко хотелось всегда… Нас разрывало от похоти, страстно тянуло на чужих девчонок, таких гордых и неприступных, и чем она неприступнее, тем сильнее звериное желание завалить ее в кусты, содрать мини-юбку, что не дает спокойно жить, не позволяет думать ни о чем кроме этих белых длинных стройных…

— Не, в натуре, Фиш! Колись – чо ты им говоришь?

Накануне на летней дискотеке я увел симпатичную биксу у курсанта артиллерийского училища – высокого парня с сержантскими лычками. Я пригласил девчонку на медляк… Ну как пригласил? Подошел и взял за руку, глядя в глаза… и она пошла. Курсант было дернулся, но площадка полна наших, и ему ничего не светило.

Через полчаса я с подругой свалил и даже не стал далеко отходить. Ночной парк полон потаенных уголков, где ивовые ветви надежно прикрывают от неонового света фонарей… Эти места я знал как свои пять пальцев.

Пацаны были под впечатлением.

— Пошли покурим, — Алекс бросил кий на дырявое сукно. – Айда, Фиш, поделишься уже своими приемчиками.

Мы устроились на отполированных от многолетнего сидения деревянных перилах. И там, среди одуряющего щебета птиц и запахов травы, я попытался описать друзьям свой подход к девчонкам, свою тактику… или стратегию, которая позже перерастет в одно из правил.

— Понимаете, это как… шахматы.

— Опять!

— Ладно, пусть не шахматы. Бильярд. Шары на столе – возможные варианты. Целишься в тот, что легче пойдет в лузу. Так?

— Ну.

— Смотрите, — я соскочил с перил и двинулся к ближайшему столу. – Я расставляю шары в произвольном порядке. Вот так… так… так… и допустим, так. По которому хочется щелкнуть?

Пацаны разглядывали позицию на сукне.

— Подстава. — Он всегда был сообразительным, наш Алекс.

— Да.

— Ну а как это будет… технически?

— Погодите, вы о чем? – забеспокоился Мурзилка.

Я вернулся на веранду. На столе остались разбросанные в беспорядке шары. Один — у самого края лузы.

По парковой дорожке процокала каблучками девушка. В ушах огромные пластмассовые кольца, на голове немыслимой высоты начес. В неподвижном воздухе проявилась сладкая нотка духов.

— Гляньте на нее, — сказал я.

Пацаны повернули головы.

— Жопа ничо, — оценил Мурзилка, – И чо?

— Бикса на нас не смотрит. И ни на кого не смотрит. Если подвалить – типа, девушка, который час? – пошлет не глядя.

— Верняк. И как быть?

— Сделать так, чтобы она сама подошла.

Алекс с Мурзилкой задумались.

— Да ты гонишь, Фиш. С чего ей подходить? – Алекс прищурился.

— Тем более она старше лет на пять, — добавил Мурзилка. — Нужен ты ей больно…

Я перемахнул через перила и побежал по дорожке, изображая спортсмена. Благо на мне кроссовки, штаны «Адидас», и футболка. Обогнал биксу, не обращая на нее внимания. Метров через десять что-то попало под ноги, я споткнулся и грохнулся на асфальт.

— А-а, нога! Черт, как больно…

Страдания на моем лице не оставляли сомнений в серьезности травмы. Надо мной склонилась девушка:

— Эй, ты чего?

.

— Понятно? – спросил я пацанов чуть позже.

Бикса ушла, с трудом дотащив меня до ближайшей скамейки. Я раскрыл ладонь. Чуть смазанная надпись круглым девичьим почерком: «35-12-23. Таня».

— Говорит, с детства мечтала стать врачом.

Алекс ухмыльнулся.

— Ну и чо? – не сдавался Мурзилка. — Каждый раз как увидишь телку грохаться на землю?

— Балда, он же принцип объяснял, — Алекс сплюнул, целясь в урну, всю в черных пятнах от бычков.

— Вот именно, принцип. Правило.

ПОДСТАВЛЯЙСЯ

Охотник с ружьем охотится за добычей. Рыбак забрасывает наживку и ждет, когда добыча – рыба — начнет охотиться за червем. Рыбак подводит добычу к мысли, что охотник — она.

Рыбаки-любители в таких ситуациях иногда оказываются. Профессионалы их — создают. За профессионалами бегают, в них нуждаются, их приглашают…

Не уговаривай. Подожди, когда предложат. Не рассказывай взахлеб, торопясь и заглатывая окончания. Не спеши слить информацию. Подожди пока спросят, тогда сможешь получить за нее хорошую цену…

Идея в развернутом варианте сформулируется позже. Тогда же, в знойный июньский день, я рассказывал друзьям про подходы к девушкам.

— Главное правило: не накидывайтесь на телку. Пусть сама вами заинтересуется, а вы вроде как отвечаете. Усекли? Снимать должна она, не вы.

— Бикса?

— Ну да. Вспомни своего Пушка, Мурзилка. Хочешь поймать – он удирает, зараза. А только сядешь посмотреть телек, тут как тут, играться хочет. Короче, девчонки – те же котята, точняк. Играют, фыркают, царапаются, ластятся, бегают за бантиком…

— А бантик держишь ты? Хм. И как его крутить?..

Память высвечивает каждую мелочь, каждую деталь далекого летнего дня. Тень листвы на солнечных дорожках. Детские голоса впереди. Юные лица друзей.

Страшная вещь – память.

…Мне нравилось играть с девушками, я воспринимал их как приятную забаву. Сам же оставался загадкой, которую им отчаянно хотелось разгадать.

Я говорю девушке:

— Хочу общаться с тобой как с другом.

Она удивляется – только как с другом? Что со мной не так? Нет, не пойдет!..

Я говорю девушке:

— Хватит прикидываться ежиком. Я вижу — за понтами прячется маленькая девочка, нежная и ранимая.

Она поражена:

— Ты это видишь?!

А как же.

Я говорю девушке:

— Давай поиграем!

Она охотно соглашается:

— Давай. Что нужно делать?

— Ничего. Игра уже началась.

— И что теперь? В чем моя задача?

— Не парься, — усмехаюсь я. – Ты уже играешь.

Мне интересно, как она себя проявит. Одна пожимает плечами, другая пристает, не в силах преодолеть любопытство, третья злится – над ней явно издеваются.

Лишь однажды встретилась девчонка, которая сказала:

— Мы уже играем? Отлично. Тогда по правилам тебе нужно достать гроздь рябины. Во-он ту, самую яркую!

Ее звали Настя, и с ней я уже не расставался.

Пока она была жива.

…Я делился с пацанами:

— Никакие приемы не сработают, если ты не уверен в себе. Слышишь, Мурзилка?

— А чо я-то?

— На стрелках ты орел, а как до биксы подходишь – сразу сдуваешься. Будь уверенней, чувствуй себя хозяином. Главный – всегда ты, а не она, понял? Что бы ни происходило, ты должен контролировать ситуацию.

КОНТРОЛЬ НАД СИТУАЦИЕЙ ДЕРЖИ В СВОИХ РУКАХ

Мурзилке трудно. Если девчонка ему нравилась, он краснел, заикался, и вообще вел себя как лох. А я уже знал, что девушкам нравится поведение авторитарное и властное…

Время от времени в доме что-то поскрипывает. Невольно прислушиваюсь, хотя точно знаю, что наружная дверь заперта, и прочно – немецкая охранная система обошлась в приличную сумму. Камеры наблюдения, сигнализация, сейфовые замки на дверях…

Случай, произошедший несколько лет спустя. Коллега пригласил в гости на свой день рождения. Я пришел с сильным опозданием и намеревался отсидеть дежурные полчаса и уйти. День выдался тяжелым, хотелось быстрее добраться до дома.

Пока я выпивал штрафную и закусывал заливным из судака, расстановка фигур за столом стала понятна. Компанией заправляла подруга жены именинника – эффектная и стервозная девица по имени Марина. Она умело дирижировала мужским вниманием, направляя его всецело на себя. Подвыпившие парни распустили перед Мариной хвосты, втянувшись в соревнование «кто здесь самый крутой самец».

Остальные девушки в битве за внимание уже сдались и затеяли междусобойный разговор.

Надо отдать должное Марине – ситуацией она владела мастерски. Действие напоминало цирк с Надеждой Дуровой – «ай, молодца!», почесывание за ушком, и тут же «але ап, я сказала!»

Когда девушка поняла — все, что можно покорить, уже покорено, она заметила меня. И решила для полноты коллекции закинуть в ягдташ еще один трофей.

— А ты чего молчишь? Скажи что-нибудь, таинственный незнакомец. Спой, светик, не стыдись…

Мужики готовно хохотнули. Компания подвыпила и жаждала развлечений.

— Смотрите какой стеснительный, даже глаз не поднимает!

Я положил вилку.

— Почему я молчу? Я скажу тебе. — Несколько секунд я смотрел ей в глаза. Красивая девочка. — Потому что мне не нравится, что здесь происходит. Не нравится, как ты себя ведешь.

Народ стал утихать.

— Что? – Марина растерялась. – Я? И как же я себя веду?

Я налил в бокал минералки, отпил и сказал:

— Как последняя сука.

Кто-то из девушек ахнул. Люди собрались интеллигентные, мои слова резанули слух.

— Ну, знаешь, вообще-то… — начал один из гостей, но я его перебил.

— Мне не нравятся стервы. Обычно я сразу ставлю их на место, но здесь из уважения к хозяевам не могу.

За столом наступило неловкое молчание. Парни не знали, как реагировать. На лицах их подруг читалось надежда: может хоть этот ее…

— Даже так? – Марина сощурила кошачьи глаза. – И как ты это делаешь, супер-мачо, покажешь?

Она обернулась, приглашая остальных присоединиться к игре «загоним и посмеемся». «Ищет поддержки, — подумал я, — чувствует себя неуверенно. Что ж, хотите шоу — будет вам шоу».

— Могу показать.

Сокращаем дистанцию, переходим к ближнему бою. Я отставил бокал и рывком подтянул стул Марины к себе. От неожиданности она охнула. Моя рука легла на ее плечо.

— Слушай и не перебивай…

— Убери руку…

— Я же сказал — не перебивай.

Я наклонился к ее лицу и негромко заговорил:

— Некоторым девушкам кажется, что между ног у них выросли яйца. Но им это только кажется. Рано или поздно приходится расплачиваться за свою глупость. И расплата иногда бывает очень болезненной.

Я выдержал паузу.

— Если, конечно, рядом нет мужчины, способного ее защитить.

Марина молча смотрела на меня. Она уже не улыбалась.

— Представь, что таким мужчиной стал я. Оберегаю тебя, холю, лелею и даже иногда потакаю капризам. Но только если ты поймешь: из нас двоих мужчина – я. Правила диктую — я. А ты ведешь себя как женщина, а не конь с… Понятно?

Марина не ответила. Я убрал руку с ее плеча и она потянулась к бокалу с вином. Кто-то пододвинул его ближе.

— Ну вот. Примерно так я ставлю их на место, — закончил я и взялся за вилку.

— А что, может, в фанты сыграем? — сказала хозяйка бодрым голосом, прерывая паузу.

С вечеринки мы ушли с Мариной вместе. А позже, несколько недель спустя, она вернулась к разговору. «Я прекрасно понимала, что заигрываюсь. И чем больше парни позволяли собой манипулировать, тем больше я их презирала. А чем больше презирала, тем сильнее возникало желание унизить и подмять под себя. Замкнутый круг. Мне было противно собственного поведение, но остановиться я не могла. И хотелось хотя бы раз услышать в свой адрес твердое «стоп»…»

…Но это случится позже, значительно позже, от июньского дня в парке — через долгих семь лет. Когда Мурзилки уже не было в живых, и Насти не было, и Профессора, а наш отчаянный Алекс третий год как отбывал срок за убийство.

Когда меня покинули все, кого я любил.